Годы жизни: 1645 г. - 1696 г.
Французский писатель. Мастер афористической публицистики. В своих произведениях дал сатирической "портрет" высших сословий.
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 272
Льстец — это ревнивый и завистливый ум, которому, по-видимому, доставляет удовольствие ваше возвышение, но которого на самом деле терзает ваше благосостояние.
Мир полон людей, которые, сравнивая с внешней стороны и по привычке самих себя с другими, всегда решают дело в свою собственную пользу и сообразно с этим поступают.
Как ни развязно, просто, незаметно мы поступаем, все-таки везде проглядывают наши манеры, которые выдают нас. Глупец входит и выходит, садится и встает, молчит и стоит на ногах — и все не так, как умный человек.
Дерзость шарлатанов и их печальные успехи, как последствие дерзости, дают цену медицине и медикам; последние предоставляют умирать, а те убивают.
Высокие места делают людей великих более великими, а низких — более низкими.
Покорность моде обнаруживает наше ничтожество, когда ее простирают на то, что касается вкуса, здоровья и совести.
Если из иных сочинений о морали исключить обращение к читателям, посвятительное послание, предисловие, оглавление и похвальные отзывы, останется так мало страниц, что вряд ли они могли бы составить книгу.
Мужчина, обладающий большими достоинствами и умом, никогда не бывает безобразен.
Невоздержание превращает в смертельный яд пищу, назначенную для сохранения жизни.
Легче обогатиться тысячью добродетелей, чем исправиться от одного недостатка.
Кто говорит, что он родился несчастным, тот мог бы стать счастливым, по крайней мере, вследствие счастья своих друзей и близких; но зависть отнимает у него и этот последний источник счастья.
Известная духовная ограниченность помогает иным людям идти по стезе мудрости.
В деспотическом государстве нет отечества: другие вещи заменяют его — интерес, слава, служба.
Что проматывают, то отнимают у своего наследника; что скаредно копят, то отнимают у самого себя.
Ошибки глупцов иной раз столь грубы и непредвиденны, что ставят в тупик умных людей: они полезны только тем, кто их делает.
Мы недостаточно долго живем, чтобы извлечь пользу из своих ошибок; мы всю жизнь делаем ошибки; умереть исправленным — вот вся польза, которую можно извлечь из своих постоянных ошибок.
Наружный вид всяких пороков благовиднее у знатных людей, но сущность их та же, что и у народа.
В некоторых областях посредственность невыносима: такова поэзия, музыка, живопись, ораторское искусство. Какое наказание слушать пышную декламацию холодной речи и произнесение посредственных стихов со всею напыщенностью плохого поэта!
Посредственный человек редко бывает великодушным, и никогда не бывает таким наглым, как тогда, когда держит в своей прихожей человека высшего достоинства.
Тот, кто ничего не предвидит, бывает часто обманут; кто предусматривает слишком много, всегда бывает несчастен.
Что человек расточает, то отнимает у своего наследника, а что гнусно копит, то отнимает у самого себя. Середина есть справедливость к себе и к другим.
Дурно употребляющие время прежде всех жалуются на его скоротечность.
Скромность так же нужна достоинствам, как фигурам на картине нужен фон: он придает им силу и рельефность.
Ложная скромность — это крайне утонченное тщеславие; вследствие ее тщеславный человек не кажется тщеславным, а напротив, заставляет ценить в себе мнимую добродетель, противоположную тому пороку, который лежит в основе его характера; ложная скромность — это обман.
Скупой, если умрет, в один день тратит больше, чем тратил в десять лет при жизни; а его наследник в десять месяцев истратит больше, чем он сам сумел истратить во всю свою жизнь.
По человеческим понятиям смерть имеет одну и хорошую сторону: она — конец старости. Смерть, предупреждающая дряхлость, приходится более кстати, чем смерть, завершающая дряхлость.
Чтобы составить себе состояние, нужно меньше ума, чем привычки и опытности; об этом думают обыкновенно слишком поздно: решившись добиться богатства, начинают с ошибок, исправить которые не всегда возможно.
Лет тридцать употребляют на заботы о состоянии, в пятьдесят лет оно еще не приобретено. В старости начинают строиться и умирают, когда в здании работают еще маляры и стекольщики.
Мужчина хранит чужую тайну лучше своей собственной; женщина, напротив, сохраняет свою лучше чужой.
Как смешно тщеславие и какой это постыдный порок, лучше всего видно из того, что оно осмеливается показаться наружу и часто прячется под внешностью совершенно противоположного свойства.
Тщеславие и чрезмерное самомнение вынуждают нас подозревать окружающих в высокомерном к нам отношении. Человеку скромному такая щепетильность чужда.
Найти тщеславного человека, считающего себя достаточно счастливым, так же трудно, как найти человека скромного, который считал бы себя чересчур несчастным.
Знатные люди презирают людей умных, у которых нет ничего, кроме ума; умные люди презирают знатных, у которых нет ничего, кроме знатности; люди добродетельные сожалеют о тех и других.
Весь ум, какой только встречается в мире, бесполезен для того, кто не имеет вовсе ума: у него нет никаких задач и он неспособен извлечь пользу из деятельности другого.
Большое несчастье — не иметь достаточно ума, чтобы хорошо выражать свои мысли, и не иметь достаточно рассудительности, чтобы молчать. В этом заключается причина всякой наглости.
Физиономия не есть образец, по которому мы должны судить о людях; она может служить нам только догадкой.
Когда чтение возвышает вашу душу и внушает вам благородные и мужественные чувства, не ищите других оснований для оценки произведения: оно хорошо и написано мастером.
Есть две добродетели, которым люди удивляются, — храбрость и щедрость, потому что есть две вещи, которые они очень уважают и о которых эти добродетели заставляют не радеть: деньги и жизнь.
Языки — это ключи или вход к наукам и только. Презрение к первым падает на вторых.
Добродетельный человек не может не быть благовоспитан, но не всякий благовоспитанный человек добродетелен.
У благоразумия две точки опоры: прошлое и будущее. Человек, наделенный острой памятью и дальновидностью, никогда не станет обвинять других в том, что, может быть, делал он сам, или осуждать их за поступки, совершенные при таких обстоятельствах, которые когда-нибудь принудят и его поступить точно так же.
Благородно лишь то, что бескорыстно.
Благородный человек выше обид, несправедливости, горя, насмешек; он был бы неуязвим будь он чужд состраданию.
Истинное благочестие всегда является источником душевного покоя, помогает терпеливо сносить жизнь и делает желанной смерть.
Глупец — это человек, у которого не хватает ума даже на то, чтобы быть самовлюбленным.
Достойно принимает дар лишь тот, кто испытывает при этом не менее возвышенную радость, чем даритель.
Ложная деликатность поведения выражается в неоправданной церемонности, ложная деликатность вкуса — в притворстве.
В жизни чаще встречается беззаветная любовь, нежели истинная дружба.
Жеманство — это ложная деликатность нрава, заключающаяся в притворной и преувеличенной манерности поведения.
Женщины склонны к крайностям: они или намного хуже, или намного лучше мужчин.
Женщины с легкостью лгут, говоря о своих чувствах; мужчины с еще большей легкостью говорят правду.
Жизнь — это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут.
Ловкий человек — тот, кто умело скрывает свои чувства, преследуя свою выгоду.
Манерность нередко является следствием праздности или равнодушия; большое чувство и серьезное дело возвращают человеку его естественный облик.
Наглость — это не умышленный образ действий, а свойство характера, врожденный порок, заключающийся в непринужденном и естественном бесстыдстве.
Нахальство — это самовлюбленность, доведенная до предела: человек самовлюбленный утомляет, докучает, отталкивает; нахал отталкивает, ожесточает, раздражает, оскорбляет — второй начинается там, где кончается первый.
Лучше стать жертвой неблагодарности, чем отказать в помощи несчастному.
Истинно несчастен человек лишь тогда, когда он чувствует за собой вину и упрекает себя в ней.
Одобрение, с которым отзываются об иных людях за их бескорыстие и честность, звучит не столько похвалою им, сколько поношением всему роду человеческому.
Склонность к осмеянию говорит порой о скудости ума.
Мы постоянно восхищаемся всякими редкостями; почему же мы так равнодушны к добродетели?
Человек самодовольный — это тот, кто соединяет ловкость в мелочах, громко именуемых делами, с крайней ограниченностью ума.
Свобода — это не праздность, а возможность располагать своим временем и выбирать себе род занятий.
Скука пришла в наш мир вместе с праздностью.
Тот, кто любит труд, не нуждается в развлечениях.
Ничто так не похоже на искреннюю убежденность, как злобное упрямство.
Легче встретить людей, обладающих умом, нежели способностью употреблять его в деле, ценить ум в других и находить ему полезное применение.
Ханжество — это благочестие без чести.
Ханжество — это ложная скромность добродетели.
Хитрость — нечто среднее между пороком и добродетелью. Почти нет случаев, где ее не могло и не должно было бы заменить благоразумие.
От хитрости до плутовства — один шаг: стоит прибавить к хитрости ложь, и получается плутовство.
Чопорность — это ложное благонравие.