Как бороться за добро
Найдено цитат по теме: 195
Я — где боль, везде; на каждой капле слезовой течи распял себя на кресте. Уж ничего простить нельзя. Я выжег души, где нежность растили. Это труднее, чем взять тысячу тысяч Бастилий!
Когда бы люди захотели вместо того, чтобы спасать мир, спасать себя, вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать — как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения человечества.
Светить всегда, светить везде, до дней последних донца, светить — и никаких гвоздей! Вот лозунг мой — и солнца!
Не думал ты, что стоишь ты венца, И разум твой горел не угасая, Самим собой и жизнью до конца Святое недовольство сохраняя — То недовольство, при котором нет Ни самообольщенья, ни застоя, С которым и на склоне наших лет Постыдно мы не убежим из строя, — То недовольство, что душе живой Не даст восстать противу новой силы За то, что заслоняет нас собой И старцам говорит: "Пора в могилы!"
Безумного фашиста невозможно обезвредить, если искать его в соответствии с существующими политическими обстоятельствами только в немце или японце, а не одновременно и в американце, и в китайце; если не обнаруживать его в себе самом; если мы не знакомы с социальными институтами, в которых ежедневно занимаются его воспитанием.
Кто осмелится убедить нас в том, что из гуманистических побуждений необходимо скрывать от человека реальную причину его страданий? Только мистик, фашиствующий работодатель или какой-нибудь китайский профессор социальной гигиены может попытаться заставить нас поверить в такую чепуху. Эта "человечность" увековечивает и одновременно скрывает бесчеловечность. Наша "бесчеловечность" — это борьба за то, о чем добрые и добродетельные так много болтают, а потом позволяют фашистским реакционерам заманить себя в ловушку.
Ты думаешь, что цель оправдывает средства. Как это, однако, подло и низко. А я говорю тебе: "Цель представляет собой средства, которыми она достигается."
Если хочешь быть другом — стань врагом, такова печальная участь всякого порядочного человека, дерзнувшего сделать благо.
Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами.
Храни правду, верность, опытность, ловкость, товарищество, усердие.
Исправить злого человека невозможно, он может изменить только вид, но не нрав.
На ненависть нужно отвечать добром.
Безграничная добродетельность похожа на ее недостаток; распространение добродетели похоже на ее расхищение.
Народы! Старайтесь прежде иметь добрые нравы, нежели законы: нравы суть самые первые законы.
Человек! Не делай другим животным того, чего не хочешь, чтобы они делали тебе.
Порядок да будет твоим божеством! Непрестанно воздавай ему сердечное служение: порядок есть союз всех вещей. Сама природа через него существует.
Будь другом истины до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости.
Делай великое, не обещая великого.
Что бы о тебе ни думали, делай то, что ты считаешь справедливым.
Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит? Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?
Три ученика Будды неотступно просили его позволить испытать им чудо. Будда поместил каждого в темную комнату и запер их. После долгого времени он вызвал их и спросил о виденном ими. Каждый рассказал разные видения. Но Будда сказал: "Теперь вы должны согласиться, что чудеса не полезны, ибо главное чудо вы не ощутили. Ибо вы могли ощутить бытие вне зримости, и это ощущение могло направить вас за пределы земли. Но вы продолжали сознавать себя сидящими на земле, и мысли ваши притягивали к земле волны стихий. Набухание стихийных обликов вызвало потрясения в разных странах. Вы разрушили скалы и уничтожили ураганом корабли. Вот ты видел красного зверя с пламенной короной, но огонь, извлеченный тобою из бездны, спалил дома беззащитных — иди и помоги! Ты видел ящера с обликом девы, ты заставил волны смыть рыбацкие лодки — спеши помочь! Вот ты видел орла летящего, и ураган снес урожай трудившихся — иди и возмести! Где же польза ваша, ученики мои? Сова в дупле полезнее провела время. Или вы трудитесь в поте лица на земле, или в минуту уединения возвышайте себя над землею. Но бессмысленное возмущение стихий пусть не будет занятием мудрого! Истинно перо, выпавшее из крыла маленькой птицы, производит гром на дальних мирах. Вдыхая воздух, мы приобщаемся ко всем мирам. Мудрый идет от земли кверху, ибо миры откроют друг другу мудрость свою".
Ум того, кто не спешит делать добро, находит удовольствие в зле.
Не думай легкомысленно о зле; "Оно не придет ко мне". Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Глупый наполняется злом, даже понемногу накапливая его.
Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу.
Плохие и вредные для себя дела — делать легко. То же, что хорошо и полезно, — делать в высшей степени трудно.
Говори правду, не поддавайся гневу; если тебя просят — пусть о немногом — дай. С помощью этих трех условий можно приблизиться к богам.
Ибо никогда в этом мире ненависть на прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.
У цветов аромат не распространяется против ветра, так же — у сандалового дерева, у тагары или у жасмина. Аромат же добродетельных распространяется и против ветра. Благой человек проникает во все места.
Благие сияют издалека, как Гималайские горы. Злых же и вблизи не видно, как не видно стрел, пущенных ночью. Многие люди порочны, и я буду терпеть оскорбления, как слон в битве — стрелу, выпушенную из лука.
Конфуций сказал: "Не делай человеку того, чего не желаешь себе. И тогда исчезнет ненависть в государстве, исчезнет ненависть в семье". Цзы-Гун (ученик Конфуция) так повторил слова Учителя: "То, чего я не хочу, чтобы делали мне, я не хочу делать другим". Конфуций на это ответил: "Этого добиться невозможно".
Платить добром за зло — нелепость. Чем же тогда платить за добро?
Подлость против подлеца — средство не негодное.
Добродетели будь своим, пороку — чужим.
Человек обязательно должен развивать в Поднебесной то, что приносит выгоду, и уничтожать то, что причиняет Поднебесной вред.
Сократ в своей защитительной речи уподобляет себя оводу, а афинян — коню, большому и благородному, но тучному и обленившемуся и потому нуждающемуся в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод. Делая это сравнение, он заключает: "Вот, по-моему, бог и послал меня в этот город, чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно. Другого такого вам нелегко будет найти, афиняне, а меня вы можете сохранить, если мне поверите. Но очень может статься, что вы, рассердившись, как люди, внезапно разбуженные от сна, прихлопнете меня и с легкостью убьете, послушавшись Анита. Тогда вы всю остальную вашу жизнь проведете в спячке, если только бог, заботясь о вас, не пошлет вам еще кого-нибудь".
Не золото надо завещать детям, а наибольшую совестливость.
Солнце заглядывает в ямы с навозом, но не оскверняется.
Хотя мы смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но, насколько возможно, подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть лучшего.
Того, кто опасается обладать каким-либо благом, нельзя считать нравственно прекрасным. Хорош и прекрасен тот, для кого все хорошее хорошо, и его не портят такие вещи, как, например, богатство, власть.
Дела добродетели невозможно делать, не страдая или не наслаждаясь при этом.
Если следствия той и другой вещи плохие, тогда предпочтительнее та, из которой следует плохое в меньшей степени.
Пусты слова философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души.
Если будешь поступать слишком жестоко, тебя постигнет неудача; если же будешь действовать слишком мягко, сам окажешься в оковах.
Несправедливость бывает двух видов: одна — со стороны тех, кто совершает ее, другая — со стороны тех, кто, хотя и может, не отводит противозаконие от тех, по отношению к кому его совершают.
Все достоинство добродетели — в действии.
Даже мудрец глупцом прослывет и правый — неправым. Ежели он в самой добродетели в крайность вдается.
Лица людей смеются со смеющимся, с плачущим плачут, — Сам ты должен страдать, чтобы люди тебе сострадали, Только тогда твои злоключения вызовут слезы...
Решись стать разумным, начни! Кто медлит упорядочить свою жизнь, подобен тому простаку, который дожидается у реки, когда она пронесет все свои воды; а она течет и будет течь веки вечные.
Вы — соль земли. Если соль потеряет свою силу, то что сделает ее соленой? Она уже ни к чему не пригодна, ее останется лишь выбросить на попрание людям. Вы — свет мира. Город, стоящий на вершине горы, скрыть невозможно. Зажженный фонарь не прячут, а ставят повыше, чтобы светил всем в доме. Пусть же свет ваш светит людям, чтобы они видели ваши добрые дела и славили вашего Небесного Отца.
Кто не со Мною, тот против Меня, а кто не собирает со Мною, тот расточает.
Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.
Вера без дел мертва.
Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы, и какой мерой мерите, такою и вам будут мерить.
Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников, и в доме своем.
Если философы и не поступают всегда так, как говорят, то все-таки они приносят большую пользу тем, что они рассуждают, что они намечают нравственные идеалы.
Наша беда не приходит извне: она в нас, в самой нашей утробе.
У радости же один непременный признак: она не может ни прекратиться, ни обернуться своей противоположностью. Вот я прилежно читаю Секстия; философ великого ума, он писал по-гречески, мыслил по-римски. Один образ у него меня взволновал. Там, где врага можно ждать со всех сторон, войско идет квадратным строем, готовое к бою. Так же, говорит он, следует поступать и мудрецу: он должен развернуть во все стороны строй своих добродетелей, чтобы оборона была наготове, откуда бы ни возникла опасность, и караулы без малейшей суматохи повиновались бы каждому знаку начальника.
Жив тот, кто многим приносит пользу; жив тот, кто сам себе полезен. А кто прячется и коснеет в неподвижности, для того дом — словно гроб. Можешь хоть начертать у порога его имя на мраморе: ведь они умерли раньше смерти.
Наградой за доброе дело служит свершение его.
Доводы разума ...на взгляд... невелики, но растут по мере того, как делают свое дело. Тот же удел у наставлений, что и у семян: короткие, они многое могут, лишь бы только им попасть в подходящую душу, способную их принять. А она сама принесет плоды, возвратив полученное сторицей.
Жить — значит бороться.
И после плохого урожая нужно сеять.
Оставь же все внешнее и внутрь обрати свое любопытство; если любо тебе узнавать об изъянах и пороках, то довольно дела найдешь у себя дома.
Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?
Лопата, которою следует копать, непременно ржавеет, если она лежит без всякого употребления. И все твои разумные мысли ни к чему не поведут, если ты не будешь поступать по ним.
Не рассуждай с невеждами о правилах мудрости, но, если ты совершенно оные вразумел, покажи их в своих поступках.
Делай то, что от тебя требует в настоящее время природа, не надейся осуществить республику Платона и будь доволен движением вперед хотя бы на один шаг — и не считай этот успех маловажным. Кто может изменить образ мыслей людей? А без такого изменения что может быть, кроме рабства, стенаний и лицемерного повиновения?
Жизнь говорящего имеет больше значения, чем любая речь.
Пусть свирепеют против вас те, кто не знает, с какими усилиями находят истину и как трудно избежать заблуждения.
Как хороший кормчий проверяется не при тиши морской, а при бурных волнах, так и возвышенная душа смело идет навстречу испытаниям.
Мир бренный создал некий чародей, Все сказки в нем и вымысел пустой. Не обольщайся призраком добра, Но против зла неколебимо стой!
Мир благоденствует, а ты обязан прозябать. Пусть мир к тебе несправедлив — сам справедливым будь!
Пророки умерли, но западает в души Остаток их речей, хоть и звучит все глуше.
Возведи крепость из добрых дел, и не будет на свете ее прочнее.
Кто жаждет истины, я знаю, тот Без страха бросится в водоворот. Не дрогнет в жажде знанья, не остынет, Хоть знает он, что в тех волнах погибнет.
И если нужно, как булатный меч, Язык мой может жизнь врага пресечь.
Пред слепым зажигаем свечу, Если злого к спасенью зовем. Кто к злодею приходит с добром, — Солончак засевает зерном.
Пока длится невежество, человек не находит против зла средств.
Борьбу со Злом ведет Добро добром, Но злому недругу всяк отвечает злом.
Жизнь человека на Земле является не чем иным, как состоянием войны! Он должен поражать ничтожность лодырей, обуздывать нахальство, предупреждать удары врагов.
Кто проявляет жалость к врагу, безжалостен к самому себе.
Честный и порядочный человек никогда и никоим образом не сможет исправить и перевоспитать бесчестных и дурных людей, если сам он прежде не исследует все тайники и глубины зла. Ведь люди испорченные и нечестные убеждены в том, что честность и порядочность существуют только из-за какой-то неопытности и наивности людей и лишь потому, что те верят разным проповедникам и учителям.
Очень опасно затронуть нечистую совесть людей: до тех пор, пока они считают, что их поступки никому не известны, они легко меняются в лучшую сторону, но если они поймут, что их уличили, они начинают выбивать клин клином, поступая еще хуже.
Жизнь человека — борьба с кознями человека.
Когда великие люди наконец сгибаются под тяжестью длительных невзгод, они этим показывают, что прежде их поддерживала не столько сила духа, сколько сила честолюбия, и что герои отличаются от обыкновенных людей только большим тщеславием.
Все наше достоинство заключается в мысли. Вот чем должны мы возвышаться, а не пространством и временем, которых нам все равно не заполнить. Будем же стараться хорошо мыслить: вот начало нравственности.
Дурные примеры, несомненно, действуют сильнее хороших правил.
Души побеждаются не оружием, а любовью и великодушием.
Тот, кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их...
Сказать о человеке, который вспыльчив, непостоянен, сварлив, угрюм, вздорен, капризен: "Такой уж у него нрав", — значит не извинить его, как полагают многие, а необдуманно объявить эти большие недостатки неисправимыми.
Кто имеет дело с характерами, не может не знать характер свой собственный — или же он вообще ничего не будет знать. А кто пожелает развлечь человечество чем-то полезным в таком роде, должен сначала сам быть уверен, что извлечет пользу для себя. Ибо в этом смысле совершенно справедливо сказать, что мудрость и милосердие должны начинаться с нас самих.
Героизм и человеколюбие — почти одно и то же. Но стоит чувству этому хотя бы немного сбиться с пути, и любящий человечество герой превращается в свирепого безумца: освободитель и хранитель делается притеснителем и разрушителем.
Существуют истины, в которых недостаточно убедить кого-либо, но которые надо дать почувствовать; именно таковы истины морали.
Не бойтесь высмеивать суеверия, друзья мои. Я не знаю лучшего способа убить суеверие, чем выставить его в смешном виде. Что сделалось смешным, не может быть опасным.
Я могу быть не согласным с Вашим мнением, но я готов отдать жизнь за Ваше право высказывать его.
Подражай Иисусу и Сократу.
Кот в перчатках мышь не поймает.
Благая цель может сообщить ценность только таким средствам, которые достаточны и действительно ведут к цели.
Я говорю вам, что никакого Бога нет; что сотворение мира — пустая фантазия, что если чудеса мира физического обнаруживают некий ум, то безобразия в нравственном мире уничтожают всякое провидение. Если бы даже было доказано (чего на самом деле нет), что всякое зло служит источником какого-нибудь блага, что ко благу привела гибель Британика, лучшего из государей, и власть Нерона, наинегоднейшего из людей, — то как доказать, что нельзя было достигнуть той же цели, не прибегая к тем средствам? Допускать пороки, чтобы усилить блеск добродетелей, — это значит компенсировать очень легковесным преимуществом весьма тяжелое бедствие.
Прежде всего неправда, что нападать на того, кто не может за себя отомстить, — трусость. Достаточно, чтобы он этого заслуживал. И вовсе не безумие нападать на того, кто отомстит за себя. Когда дело касается добродетели, невинности истины, не бояться мести — это акт благородства. Не все те, которые подвергают себя гневу негодяя, — безумны.