Годы жизни: 1694 г. - 1778 г.
Французский просветитель, писатель и философ. (настоящее имя Мари Франсуа Аруэ) Деятельность Вольтера связана с борьбой против религиозной нетерпимости и мракобесия, критикой феодально-абсолютистской системы. Сыграл значительную роль в идейной подготовке Французской революции конца 18 в. С именем Вольтера связано распространение в России так называемого вольтерьянства (дух свободомыслия, пафос ниспровержения авторитетов, ирония).
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 184
Время довольно длинно для тех, кто им пользуется; кто трудится и кто мыслит, тот расширяет его пределы.
Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гения, без твердости одного человека, который или вступал в борьбу с предрассудками толпы, или сам прививал их ей.
Глупость, безрассудство и пороки повсюду доставляют государству часть его доходов.
Когда сказать нечего, всегда говорят плохо.
Недостаток не в деньгах, а в людях и дарованиях делает государство слабым.
Самое необходимое искусство при дворе состоит не в том, чтобы хорошо говорить, а в том, чтобы уметь молчать.
Религия заключается в добре, а не в жалкой теологической болтовне.
Вопрос о добре и зле остается хаосом, в котором не могут разобраться искренне ищущие ответа, умственной игрой для тех, кто лишь хочет спорить, — последние походят на каторжников, играющих своими цепями.
Чтобы были довольны твои читатели, не будь слишком доволен собой.
Всякое новое желание есть начало новой нужды, зачаток новой скорби.
Конец жизни печален, середина никуда не годится, а начало смешно.
Мы никогда не живем, мы лишь надеемся, что будем жить.
Следует отказываться от того, что представляется ложным и шатким, даже если нам нечем заменить его. Заблуждение остается заблуждением, независимо от того, ставим ли мы на его место истину или нет.
Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.
Земля — обширный театр, на котором одна и та же трагедия дается под разными названиями.
Зло летает на крыльях, добро ползает, как черепаха.
Злоупотребление есть порок, свойственный всем обычаям, всем законам, всем человеческим учреждениям: подробное описание злоупотреблений не могло бы поместиться ни в какой библиотеке.
Иллюзия — первая из всех утех.
Все жанры искусства хороши, кроме скучных.
Секрет искусства в том, что оно исправляет природу.
История есть совокупность преступлений, безумств и несчастий, среди которых замечаются некоторые добродетели, некоторые счастливые времена, подобно тому, как среди дикой пустыни там и сям обнаруживаются человеческие поселения.
Книги делаются из книг.
Станем ли мы отказываться принять истину из рук англичанина, потому что мы родились во Франции? Это чувство было бы очень недостойно философа. Для мыслящего человека нет ни француза, ни англичанина: кто нас просвещает — наш соотечественник.
Все к лучшему в лучшем из миров.
Люди похожи на флюгера, которые перестают вертеться лишь тогда, когда заржавеют.
Люди вообще такие плуты, такие завистники, такие жестокие, что мы считаем за счастье, когда находим одного из них, у которого имеется только слабость.
Метафизика — это когда слушающий ничего не понимает и когда говорящий понимает не больше.
Метафизические системы для философов — то же, что романы для женщин.
Я горячий друг истины, но отнюдь не желаю быть ее мучеником.
Прекрасная мысль теряет всю свою цену, если дурно выражена, а если повторяется, то наводит на нас скуку.
Мы так же не властны в течении наших мыслей, как и в обращении нашей крови.
Украсть у кого-то мысли бывает часто преступнее, чем украсть деньги.
Изменять нравы и возвышать или унижать нацию — это дело правительства.
Холодные остроты, плоская двусмысленность, шутки, балагурство и фальшивый смех, принимаемый за веселье, составляют блеск общества. Таким образом, бессмысленная и пошлая толпа пользуется временем, которое улетает.
Объясненная шутка перестает быть шуткой, и толкователь острот сам неспособен говорить остроты.
Моя любовь к отечеству не заставляет меня закрывать глаза на заслуги иностранцев. Напротив, чем больше я люблю отечество, тем больше я стремлюсь обогатить мою страну сокровищами, извлеченными не из его недр.
Память — мать муз.
Горе кропателям дословных переводов, которые, переводя каждое слово, притупляют смысл. Именно здесь можно сказать, что буква убивает, а дух животворит.
Генерал-победитель в глазах публики непогрешим, тогда как генерал, потерпевший поражение, всегда будет виновен, как бы умно не вел он военные действия.
Политика во все времена сохраняла злоупотребления, на которые жаловалось правосудие.
Плоды поэзии растут лишь весной; холодная и печальная старость создана только для здравого смысла.
Кто хорошо служит своей родине, не нуждается в предках.
Возвещать истину, предлагать что-либо полезное для людей — это верный способ вызвать преследование.
Признательность не всегда красноречива.
Природа создала нас легкомысленными, чтобы утешить нас в несчастьях.
Публика, вечно сбитая с толку, в своем восторге воздвигает вам статуи и ломает их, чтобы ими же разбить вашу голову.
Искусства, как наслаждения, всегда требуют разнообразия.
На обширную Вселенную накинут широкий покров. Но приходится ли нам жаловаться, когда разум светит нам в глубине этого мрака? Мы обладаем только одним светочем; будем остерегаться погасить его.
Ремесленники и купцы, которых их скромное положение избавляет от честолюбивой ярости знати, подобны муравьям, которые строят свои жилища в то время, как орлы и коршуны разрывают друг друга на части.
Республиканский дух в основе своей столь же честолюбив, как монархический.
Необходимость говорить, затруднение вследствие того, что нечего сказать, и желание проявить ум — три вещи, способные сделать смешным даже самого великого человека.
Защитники самоубийства говорят, что позволено оставлять свой дом, когда он надоел. Согласен; но большинство людей предпочитает провести ночь в скверном доме, чем под открытым небом.
Все сердца скрытны, каждый человек пропасть; радость преходяща и смех обманчив.
Люди ненавидят скупого только потому, что с него нечего взять.
Слова — образы; словарь — это вселенная в алфавитном порядке. Собственно говоря, словарь есть книга в самом широком значении слова. Все другие книги содержатся в ней: суть лишь в том, чтоб извлекать их из нее...
Случаи делать зло представляются по сто раз в день, а случаи делать добро — один раз в году.
Кто мог бы страшиться смерти и отказываться от нее? Виновный боится ее, несчастный призывает, храбрый бросает ей вызов и идет навстречу ей, мудрец, ожидающий ее, принимает ее без сожаления.
Мы расчленяем мух, мы измеряем линии, мы сопоставляем числа, мы согласны относительно двух или трех пунктов, которые мы понимаем, и спорим относительно двух или трех тысячах, которых мы не понимаем.
Старость создана для того, чтобы получать огорчения; но она должна быть довольно благоразумна для того, чтобы переносить их безропотно.
Стихи повсюду были первыми детьми гения и первыми учителями красноречия.
Когда дело идет о том, чтобы заставить заговорить страсти, то почти у всех людей почти одни и те же идеи; но способ выражения их отличает умного человека от среднего, гениального от умного, поэта от того, то лишь хочет быть поэтом.
Заметьте, что наиболее суеверные эпохи были всегда эпохами самых ужасных преступлений.
Счастье есть лишь мечта, а горе реально.
Счастье не скрывается в чаще лесной, еще менее его можно найти у царей, его нет даже у мудреца: оно не составляет удела нашей короткой жизни. Нужно отказаться от него, но, по крайней мере, иногда можно обнимать его подобие.
Титулы не играют никакой роли для потомства. Имя человека, совершившего великие дела, внушает больше уважения, чем все эпитеты.
Образованные народы давно считали трагедию одним из прекраснейших искусств.
Угрызения совести есть единственная добродетель, остающаяся у преступников.
Величайшее удовольствие, какое только может чувствовать честный человек, — это доставлять удовольствие своим друзьям.
Фанатизм наделал зла более, чем атеизм.
Все книги по современной философии, собранные вместе, никогда не произведут столько шума, сколько некогда произвел спор францисканских монахов о фасоне их ряс и капюшонов.
Нет человека, в котором не было бы чего-нибудь ненавистного, в котором бы не был скрыт лютый зверь, но лишь немногие честно говорят, как они справляются с этим лютым зверем.
Человек — существо самое жалкое, имеющее несколько часов отдыха, несколько минут удовлетворения и длинный ряд дней страданий в своей жизни.
О великом человеке судят только по его главным деяниям, а не по его ошибкам.
Это странное понятие чести — пустой призрак, принимаемый за добродетель, это любовь к славе, а не к справедливости, боязнь упрека, а не порока. Любите добродетель, не ища ее блеска; честь — в сердце.
Чем более читаете не размышляя, тем более уверяете, что много знаете, а чем более размышляете читая, тем яснее видите, что знаете еще очень мало.
Знать много языков — значит иметь много ключей к одному замку.
Каждый человек виновен во всем хорошем, чего он не сделал в своей жизни.
Трагедия войны в том, что все лучшее, что есть в человеке, используется для совершения худших преступлений.
Нельзя желать того, чего не знаешь.
Мир — это лотерея богатств, званий, почестей, прав, получаемых без основания и раздаваемых без выбора.
Торжество разума состоит в том, чтобы уживаться с теми, кто не имеет разума.
Когда я могу делать то, что хочу, это значит — что я свободен; но то, что я хочу, я хочу в силу необходимости.
Нет истинных удовольствий без истинных потребностей.
Фанатизм по отношению к суеверию — то же, что бред по отношению к лихорадке или бешенство по отношению к гневу.